Церковь Василия Блаженного.
(Покровский собор во рву).
Кто хочет знать Россию — побывай в Москве.
Карамзин.
Истории Москвы есть история России от XIV века до наших времен, а вековечные памятники, находящиеся в древней столице эта каменная летопись величия и бедствий её, служат наглядным дополнением к знаменательным событиям, происходившим в нашем отечестве. К числу замечательнейших зданий в Москве принадлежит храм Василия Блаженного, находящийся подле Кремля, близь Спасских (в древности Фроловских) ворот {Они названы так по образу Всемилостивого Спаса, находящемуся на них; в древние времена на них были часы с боем, о которых в летописи сказано, что тогдашнее часомерье было самозвонно, самобойно, самодвижно и преухищренно.}; это есть громадный, величественный памятник важного события, совершившагося в XVI столетии.
Хотя владычество татар над Россиею кончилось уже в исходе XV века и крест воссиял над луной, но разрозненные междоусобием татарския орды ютились еще кое-где, особенно в Казани и в Астрахани; казанское царство {Казань сл. татарское, знач. котел.}, это каменное гнездо, основанное на развалинах болгарского царства, было грозно, могуче и богато вследствие торговых сношений своих с Азиею. Казанцы неоднократно производили далекие набеги на окрестные русския области, губили жителей их и грабили их достояние. Иногда, одновременно с казанцами, в наши пределы вторгались соплеменные им крымцы и татары ногайских улусов. К половине XVI века Русь сплотилась уже в единое тело и давала отпор врагам своим; но пока в ней гнездились непримиримые, алчные и коварные противники христианства — не предвиделось конца резне и ожесточенному избиению людей. Несколько раз уже русские воеводы подступали под Казань, но татары отсиживались в ней под защитою твердынь своих.
Настал 1552 г.; в это время царствовал в России Иоанн IV Васильевич, тогда еще не грозный; но совету бояр своих и с благословения митрополита Макария, Иоанн в торжественном собрании боярской думы произнес: “пора сразить кичливую главу Казани!” — и велел готовиться к решительному походу на врагов. В июне месяце, выступая из Москвы с многочисленною дружиною и с знаменитыми воеводами, Иоанн поручил ведать Москву супруге своей, Анастасии, сказав ей: “милуй, благотвори здесь без меня”. В августе того же года, помолясь пред иконою Богоматери, находившеюся в стане Дмитрия Донского во время битвы его с Мамаем, Иоанн подступил под Казань.
Начались губительные сечи, приступы, вылазки, ожесточенные схватки; на далекое пространство стонала земля, упитанная кровию и устланная трупами; татары защищались отчаянно, русские самоотверженно бросались на твердыни казанския, втискивались в ряды врагов и сражались с ними с переменным успехом. Время длилось, наступала !!!!!игногодлпвая осень, завыли бури — полуразрушенная крепость держалась еще.
1 октября, в день Покрова Пресв. Богородицы, Иоанн объявил войску своему, чтобы оно готовилось в этот день пить общую чашу крови, т. е. к решительному приступу; воины, очистив душу свою исповеданием грехов и вкусив тела Христова, под громом бойниц двинулись на приступ. Вспыхнула утренняя зари, раздались звуки бубн и труб, иереи служили молебен, и едва дьякон, читая Евангелие, произнес: да будет едино стадо и един пастырь, вдруг послышались раскаты громов — это было страшное действие подкопов. Дрогнула окрестность, в густых облаках дыма взвились обломки башен и домов… Татары, с криком: аллах, аллах! пустили в русских тучу стрел и камней, скатывали со стен своих бревна, давили ими русских и обливали кипящею смолою; татары стояли еще твердым оплотом хищного гнезда своего: царь их, Эдигер, отбивался от русских в укрепленном дворце своем; сам Иоанн, под сению хоругви, ободрял воинов; глубокие крепостные рвы были уже завалены трупами — наконец пали твердыни казанския, пылающий город был взят.
Воевода, князь Воротынский, первый поздравил царя с победой; “радуйся, царь благочестивый!” воскликнул он: “теперь что прикажешь делать?” — “Славить Всевышнего”, отвечал Иоанн — и собственноручно водрузил крест на вражеской земле.
Эдигер преклонил колена пред русским царем, Иоанн великодушно простил его, и, смиренно приняв поздравление от окружавших его воевод, велел очистить город.
Величественно и торжественно, на богатоубранном белом аргамаке, в предшествии духовных сановников с крестами и воевод своих, въезжал царь в покоренный город; там, со слезами умиления и восторга, встретили его пленные русские.
Иоанн заложил в Казани кафедральную церковь Благовещения и, распорядившись правлением города, начал собираться в обратный путь в Москву. В конце октября государь приближался уже к столице; он заезжал в Троицкую обитель св. Сергия поклониться молитвеннику о всей земле русской {Царский дворец в Троицкой Лавре обращен в духовную академию.}, и на другой день был уже на берегах Яузы. Летописи говорят, что все пространство от селения Растокина до Москвы {На шесть верст.} было занято восторженными жителями столицы, лобызавшими руки, ноги царя и края одежды его. Между тесными рядами народа медленно подвигался Иоанн с дружиною своею, приветливо кланяясь на обе стороны. Подъехав к посаду Кремля (к Китаю-городу), царь снял с себя воинскую одежду, надел корону Мономаха, и, в величественном смирении, отправился за крестами в свою отчину пешком.
Загудели колокола по всей Москве: Иоанн вступал в Кремль чрез Лобное место в Спасския ворота; за ним несли корону казанского царства и булаву Эдигера.
Вскоре после того, дабы ознаменовать взятие Казани и совершенное уничтожение золотой орды (в день Покрова Пресв. Богородицы) достойным памятником для будущих веков, царь, по обету своему, в возблагодарение Богу, заложил в Китае-городе около Спасских ворот великолепный храм: Покровский Собор {Москва исстари именуется домом Пресв. Богородицы, так как Киев — второю Византиею, русскою божницею, Новгород — домом св. Софии, а Псков — домом Всемилостивого Спаса.}.
Самые народные историческия предания — устные, письменные и изображенные в картинах — суть: Мамаево побоище и Казанское взятье.
Для сооружения такого громадного храма, в Кремле, наполненном другими соборами и храмами, разными подворьями, зданиями, царскими садами и пр., не нашлось бы места. Китай-город представлял к тому более удобства; впрочем и в нем тогда теснилось много зданий Он основан в 1524 г., в это время мать Иоанна Грозного, Елена Глинская, выстроила между Кремлем и Китаем каменную стену, которая охватила пространство на 60 десятин; башни на этой стене выстроены при Грозном {Одни полагают, что Китай — слово татарское, значит Средний, (между Кремлем и Белым городом); другие думают, что это место названо так по имени Kitaygrot, города в Подольском воеводстве, родины Елены Глинской.}. Здесь прежде были посольския подворья и жалованные боярам дачи; около же самых стен Кремля устроены были лавки и балаганы, торгу ради; здесь кипела мелкая промышленность. Таким образом основалась и красная (т. е. красивая) площадь с лобным местом; на ней находилось от Никольских до Спасских ворот 15 церквей {Большая часть престолов их помещена в Покровском соборе. В настоящее время это одна из обширнейших площадей Москвы, в длину она имеет 135 саж. а в ширину — от кремлевской стены до рядов — 75 саж. Лобное, т. е. высокое, видное место; есть предание, что здесь найден чей-то череп и поэтому будто-бы площадь названа лобною.}. К тому же это место, для построения на нем храма, и в то время ознаменовано было уже важными событиями; Спасския ворота (в которые и квакеры не могут входить с покрытою головою) освящены многими религиозными обрядами и торжественными процессиями: там цари и митрополиты со священным собором встречали св. иконы, приносимые из разных городов; там же встречали святителей и вел. князей, возвращавшихся из Кипчакской орды; там развивалось чернозеленое знамя Донского, при походе ею на битву с Мамаем; там неистовствовали и татары, вторгаясь в Кремль…
Подле этих же ворот находилась и звонница — башня с набатным колоколом, возвещавшим народу какое нибудь важное, радостное или печальное событие {Это был новгородский вечевой колокол, язык отнят у него в 1700 г.– а после пропал. В 1803 г. этот колокол был снят и перемещен в Оружейную палату. Есть предание, что Иоанн III, разгромив Новгород, приказал вечевой колокол — душу Новгородцев — утопить в озере Ильмене.}. На Красной площади читались царские указы; сюда святители приходили давать народу свое благословение; сюда, по призывному колоколу, стекались граждане обсуживать свои дела; здесь производились и торговые казни Грозного, и пиры народные, и даже гулянья! {Одна из самых старинных русских песень начинается: Я поеду во Китай-город гулять.}. На взлобье горы, вовремя крестных ходов, приходили преосвященые продолжать свою молитву; наконец — здесь объявлялись москвитянам и наследники престола, готовящиеся послужить народу своему.
Покровский Собор заложен Иоанном на месте бывшего деревянного собора во имя св. Троицы, в подгорье, на южном конце Красной площади, которм в конце XVI ст. называлась Троицкою и Лобною. В год взятия Казани (в 1552 г.) в Троицком Соборе погребено было тело св. Василия Блаженного {Мощи его обретены были при царе Феодоре Иоанновиче, (сыне Грозного).}. Имя зодчего, по плану которого выстроен был Покровский Собор, к сожалению осталось неизвестным. Про этого зодчего есть недостоверное предание, что будто-бы Иоанн, признав его к себе, спросил его: “может-ли он построить храм лучше этого?” Зодчий отвечал, что может; тогда царь велел его ослепить, сказав: “не хочу, чтобы где-нибудь храм был лучше этого”.
Действительно, прекрасная и величественная архитектура Собора поражает взоры и настроивает душу к высоким, благоговейным помыслам; в этом согласны и многие иностранцы, посещавшие Москву. Здесь можно видеть в одной громаде соединение совершенно противуположных архитектуры здесь представляется затейливый, пестрый вкус индийских зданий, в роде мрачных, насупленных пагод (времен Буддистов); здесь величие и благородство итальянской архитектуры, изящество и легкость мавританского зодчества, изысканность и узорочност в украшениях готического и отчасти византийского стиля {Вместе с византийским зодчеством введены в Россию и разные орнаменты: розетки, узоры, золоченые листы-цветы, зубчики, валики, желобки, шарики, колечки, шишечки, грани, звездочки, столбики и пр. Тогда главным предметом зодчества и вместилищем художественных произведений были храмы; этим выражалась религиозная жизнь народа. Кровли церквей тогда были крыты чешуйчатым гонтом, черепицею, белым железом и позолоченою медью; от златоверхих храмов и Москва получила название златоглавой.}. Здесь несколько церквей сгруппировано в одном многоглавом храме; но ни одна из глав, осеняющих Собор, не имеет сходства с другой — все различаются размером, стилем, краскою и формою: одна из них винтообразная, другая пирамидальная, третья чешуйчатая, овальная, шишковатая; одна зеленая, другая красная, третья с золотыми звездами и т. д. Вообще же этот храм, при всем разнообразии частей своих, представляет строгое единство. Какая фантастическая форма этой груды крылец и террас! Весь Собор окружен крытою стеклянною папертью, между массивных столбов готической формы, которые находятся у двух входных крылец. Замечательно что колокольня храма устроена (сверх обыкновения) не на западной стороне, а на юго-восточной, у самых алтарей. В настоящее время этот храм против прежнего несколько изменен; неоднократно был он возобновлнем, украшаем и увеличиваем пристройками.
Вокруг Покровского Собора находился большой, широкий ров, заросший кустарником и травою; в нем росла земляника и водились дикия собаки; через него перекинуты были деревянные мосты. 1-го октября, в день Покрова Пресв. Богородицы, в этот храм исстари и доныне совершается крестный ход чрез Спасския ворота. В старинные времена в этот день ходили в Собор девушки-невесты молиться о счастливом супружестве, приговаривая:
Святой Покров,
Девичью главу покрой!
При Иоанне Грозном приделы к Собору устроивались постепенно, но неокончательно. В 1557 г. (20 июля) совершилось освящение митрополитом Макарием Покровского собора с большим торжеством, в том же году освящен был придел во имя Св. Николая Чудотворца; остальные же семь приделов освящены были спустя два года после того, по повелению царя Феодора Иоанновича и по благословению патриарха Иова. К Собору пристроена была в то же время каменная церковь, во имя Св. Василия Блаженного (Христа ради юродивого), вследствие чудес, открывшихся от гроба его, 2-го августа 1588 г. Вот с этого-то времени Покровский Собор и стал более известен под именем Василия Блаженного. На паперти около храма, цари, в поминальные дни своих родичей, так как и в Кремле, давали нищей братии кормы, панихидные столы; туда в изобилии выносили разные съестные припасы из казенных кремлевских подвалов, где хранился царский кус. Около Собора было пристанище юродивых болящих, калек-лежанок в лубяных тележках, и темных-невидущих, и слепцов-рапсодистов, распевавших гнусливым голосом притчи об убогом Лазаре, об Алексее Божьем человеке, об Федоре Тироне и проч. святых.
Выше сказано было, что в Соборе произошло много изменений {В 1635 г. в Москве быль сильный пожар, который истребил внутренность многих придельных церквей Собора.}. В 1680 г. в нем находилось уже 20 приделов, вверху и внизу {Царь Феодор Алексеевич и патриарх Иоаким в 1680 году приказали разобрать на Красной площади деревянные церкви, за ветхостию, а приделы их перенести в Покровский Собор.}; они существовали до 1783 г. При всех этих приделах находились особые священники до 1771 г. (год морового поветрия в Москве); в чумное же время многие из них померли. В продолжение следующих годов и некоторые приделы были уничтожены, а некоторые поновлены и вновь освящены. В 1775 г. над гробом Василия Блаженного сделана новая резная сень {В недавнее время улучшенная и вызолоченая.}. Ныне в верхнем этаже Собора находится 9 пределов, а в нижнем 2.
В верхнем: 1-й, главный, самый пространный из всех, храм — Покров Пресвятый Богородицы; приделы:
2 — Вход в Иерусалим; 3 — Иоанна Милостивого; 4 — Муч. Адриана и Наталии; 5 — Живоначальные Троицы; 6 — Преп. Александра Свирского; 7 — Св. Николая Чудотворца; 8 — Преп. Варлаама Хутынского; 9 — Священномуч. Григория Великия Армении.
В нижнем этаже: 1-й — во имя Св. Василия Блаженного, где лежат и мощи его под спудом, а на гробнице — два креста от вериг; 2-й — во имя Рождества Богородицы; там, также под спудом, находятся мощи Св. Иоанна Блаженного, над гробницей его висят вериги, а тяжелый железный колпак, который носил он, пропал во время нашествия неприятелей в Москву, в 1812 г.
Что касается до иконостасов тамошних приделов, то надобно заметить, что иконостасы старинных церквей вообще, особенно в XVII ст., украшались искусною и затейливою резьбой на дереве, также вычурными прилепами и фризами; в древнем иконописании изображался союз ветхозаветной церкви с новозаветной. Стенопись во фресках изображала притчи Евангельския в лицах, семь вселенских соборов или деяния Святых, для неграмотных в замен грамоты, а грамотным в назидание {Древнейшая византийская иконопись сохраняется на Афонской горе.}.
В дополнение к описанию этого достопримечательного храма, скажем, что, начиная с XVI ст., в неделю Ваий (вербную, цветоносную) бывал туда, при большом стечении народа, крестный ход — из Успенского Собора, из которого выносили огромное дерево, искусственно украшенное разными плодами; дерево устанавливали в обширные сани и медленно везли чрез Спасския ворота. Около дерева стояли отроки в белых одеждах, представляя собою ангелов. Пред позднею обеднею и царь, сопровождаемый свитою бояр, отправлялся из хором своих сперва в Успенский Собор, а вышедши оттуда, в предшествии патриарха присоединялся к крестному ходу, и шли они оба на это действо под сению хоругвей. За ними следовало по порядку (младшие впереди) черное и белое духовенство с дымящимися кадильницами и деместниками (певчие), славословя Спасителя. Пред иконами шли поддьяки с большими зажженными свечами, а за ними патриарх с посохом; с правой стороны его дьяконы несли Евангелие, а по левую — большой фонарь и златожемчужный крест. По обеим сторонам священной процессии стояли шпалерами стрельцы и высились большия росписные разными колерами, кадушки с воткнутой в них вербой {Вербу ломали на берегах реки Неглинной и в других местах Москвы.}.
Вся эта процессия подходила к Покровскому Собору и располагалась лицом в востоку. Патриарх, дав благословение народу, вступал с царем и с избранными чинами в придельный храм Входа в Иерусалим; там патриарх облачался в свою блестящую, златокованную ризу, а царь надевал на себя все регалии свои. Лобное место устилалось алым сукном, на котором ставился аналой под бархатною пеленою; около него стоял и осля под белой попоной, а в колеснице, за перилами, благолепная верба блистала зеленью и плодами. Прибыв на Лобное место, патриарх вручал ваии, сперва царю, потом, чин но чину, предстоявшим особам; потом архидиакон читал Евангелие; наконец патриарху подводили осля {Иногда осла заменяли лошадью, покрытою белою попоною, таким образом, что у неё видны были только одни глаза.} с постланным на нем ковром. Патриарх с евангелием и крестом в руках, вспомоществуемый духовными сановниками, усаживался боком на осля — и трогался с места. Царь же, поддерживаемый боярами, вел осля за конец повода, под уздцы вели дьяки. Патриарх, на пути своем, крестом осенял теснившийся по сторонам его народ, а протодьякон кропил его святой водою. Подъехав к Спасским воротам, патриарх останавливался и читал молитву городу, в это время раздавался повсеместный колокольный звон. Прибыв к Успенскому Собору, патриарх сходил с осля, вступал в храм, принимал у Царя ваию и совершал с ним обряд целования {Иностранцы, видевшие эту процессию, охуждали ее: они считали за стыд царю — вести за повод осла; но мы видим, что в Вене австрийский император в великий четверг омывает ноги своим подданным, представляющим Апостолов; это мистерии из новозаветной церкви. Известно, что езда на осляти изображает вшествие Иисуса Христа в Иерусалим. Этот обряд продолжался в России до Петра I.}.
Во время нашествия в Москву французов Покровский Собор был раззорен; всю недорогую утварь (ценная была увезена в Вологду), французы разбросали, с престолов святотатственно сорвали не только одежды, но и границы, а нижние храмы обратили в конюшню. Наполеону не понравилась архитектура этого храма; он назвал его мечетью и хотел сжечь; но голод и холод принудили Наполеона скорее выбираться из Москвы. По изгнании неприятелей из столицы, все приделы Собора опять были освящены (в начале 1813 г.) преосвященным Августином. Наконец, в наше время (с 1839–1845 г.) внутри и снаружи Собора все ветхости были исправлены, а стены вновь росписаны.
В настоящее время видим мы эту церковь очищенною от бывших около неё разных неприглядных зданий и торговых балаганов {До 30-х годов текущего столетия здесь был ягодный рынок, переведенный ныне на Ильинскую площадь.}; теперь видим мы ее стоящую совершенно отдельно, окруженную широкими проездами; холм, на котором она сооружена, обложен с двух низменных сторон диким камнем и обнесен красивою железною решеткою, а со стороны Спасских ворот и Лобного места, почва уравнена с основанием храма, так что и признаков бывшего там рва не осталось. Пред храмом устроена прекрасная эстрада, на которой вовремя крестных ходов совершаются молитвы. Еще издали, от северного конца красной площади (от Иверских ворот), представляется этот храм во всем величии своем.
В дополнение же к описанию Спасских ворот прибавим, что в них, после татарского периода, въезжал с торжеством самозванец, сопровождаемый блестящею свитою, состоявшею из крылатой польской конницы; а вскоре после того — Шуйский, держа в одной руке крест, а в другой обнаженный меч, чтобы свергнуть с престола самозванца. Что-же касается до Красной площади, то на ней (гораздо позднее описанных происшествий) Петр I встречал новолетие — не с 1-го сентября, как прежде, а с 1-го января 1700 года по особому указу, по которому, хотя и с сожалением к старому порядку, освященному веками, надобно было исполнить державную волю Петра. Накануне новогодия на Красной площади все было приготовлено для встречи его. Петр сам зажег там первую ракету, это был сигнал — вдруг все улицы ярко осветились, При колокольном звоне, при пушечной пальбе, при громких восклицаниях: ура! и при звуках труб и литавр. На рубеже двух годов царь стал всех поздравлять с новым столетием и с новым годом.
В прошедшем веке, пред появлением моровой язвы в Москве, на Красной площади стояли заштатные попы из разных епархий, которых граждане приходили туда нанимать (подешевле) служить литургию, всенощную, панихиды и прочия церковные требы, наприм., молитву в шапку говорить: за дальностию местожительства некоторых обывателей неудобно было священникам посещать их, в таком случае они и совершали этот нечинный обряд; наниматели же, по невежеству своему, довольствовались им и приносили молитву в шапке домой. Некоторые из попов держали в руках калачи, и, чтобы скорее покончить дело с нанимателями, грозились, что вот-де сейчас закусят калач и после уже не могут служить литургию. Преосвященный Амвросий уничтожил все эти предосудительные поступки церковнослужителей, и предписал им строгия правила, как должно поступать при совершении треб, соответственно их сану. Тогдашнее духовенство за это невзлюбило преосвященного — и неприязнь эта к нему была отчасти причиною убиении его бунтовщиками в страшное чумное время; это фактически известно из описания его жизни.
На широком пространстве Красной площади Наполеон, которому душно было в Кремле, делал парадный развод своей гвардии. Храм Василия Блаженного был немым свидетелем многих, многих важных событий….
В заключение всего напомним современникам, как ярко и великолепно был иллюминован Покровский Собор в 1856 году, августа 26, в день коронования ныне благополучно царствующего Императора Александра II: вся громада древнего здания, арки его, узорные портики, карнизы, ниши — унизаны были огненными гирляндами. Особенно, с Замоскворечья вид на светозарный Собор был поразительно хорош — и старец-храм как-будто ликовал в это время….
С. Любецкий
“Нива”, № 3, 1870